20.10.2016
Так, например, в оформлении оперы М. Мусоргского «Борис Годунов» И. Севастьяновым (Новосибирский театр оперы и балета, 1962) художник избежал легкого соблазна ухудшенного повторения классической работы Ф. Федоровского, от которого порою не уберегаются при постановке этой оперы на периферийной сцене, создал декорации, отмеченные чертами собственного стиля и особенностями своего «прочтения».
Спектакль идет на станке, придающем ему единство и монументальность. Конструкция станка такова, что на первом и среднем планах образуется слегка наклонная игровая площадка, на заднем же плане - поднятие, позволяющее создавать, где надо, повышение рельефа (в сценах «У фонтана» и «Под Кромами»), а в отдельных случаях открывающее возможность для использования вида идущей вдаль дороги (в сценах «Корчма» и «Под Кромами»). Оформление выдержано в основном в двух цветовых тональностях - красной и черной, которые то образуют траурное сочетание, говорящее о мраке и крови, то «разбиваются» золотом парчи и убранства или серо-фиолетовой гаммой костюмов народной толпы. На чистом, возвышающемся до символа звучании красных и черных тонов основан образ сцены «Под Кромами», который обобщает, концентрирует, вбирает в себя эти основные тона спектакля, подобно тому как сама данная сцена является итоговым завершением произведения.
Так, например, в оформлении оперы М. Мусоргского «Борис Годунов» И. Севастьяновым (Новосибирский театр оперы и балета, 1962) художник избежал легкого соблазна ухудшенного повторения классической работы Ф. Федоровского, от которого порою не уберегаются при постановке этой оперы на периферийной сцене, создал декорации, отмеченные чертами собственного стиля и особенностями своего «прочтения».
Спектакль идет на станке, придающем ему единство и монументальность. Конструкция станка такова, что на первом и среднем планах образуется слегка наклонная игровая площадка, на заднем же плане - поднятие, позволяющее создавать, где надо, повышение рельефа (в сценах «У фонтана» и «Под Кромами»), а в отдельных случаях открывающее возможность для использования вида идущей вдаль дороги (в сценах «Корчма» и «Под Кромами»). Оформление выдержано в основном в двух цветовых тональностях - красной и черной, которые то образуют траурное сочетание, говорящее о мраке и крови, то «разбиваются» золотом парчи и убранства или серо-фиолетовой гаммой костюмов народной толпы. На чистом, возвышающемся до символа звучании красных и черных тонов основан образ сцены «Под Кромами», который обобщает, концентрирует, вбирает в себя эти основные тона спектакля, подобно тому как сама данная сцена является итоговым завершением произведения.