Курение вред для здоровья

Литературная премия «Российский Букер» присуждена в текущем квартале роману Лены Колядиной «Цветочный крест». Решение жюри вызвало некую бурю – почти все, необыкновенно не читавшие книжку, считают ее возмутительной, а решение жюри «Букера» – неприятным.

М ежду тем, если б наши литературные критики были хоть сколько-нибудь профпригодными (а они профнепригодны за редким исключением), им бы явствовало прыгать и танцевать со словами: «Новейший Акунин появился!». Исключительно Акунин в романах фандоринского цикла играл в цивилизованную Россию ХIХ века и был привержен отвлеченным «общечеловеческим ценностям». А журналистка из Череповца играет в допетровскую Русь и привержена язычеству.

В цветистом и многословном романе Колядиной нет ни 1-го матерного выражения. Она использует соленой лексикой этнических «сокровенных сказок», лубка, смешных баек, где рассказывается про озорной этнический норов и могучую жизнь российского телесного низа. Российского «животика», так заявить («животик» – древнерусское заглавие жизни). Поначалу хмыкаешь, а позже разумеешь – по-другому заявить было просто нереально!

Перед чтецами во всю горячую многокрасочную ширь расстилается житье-бытье Тотьмы , города на Севере, в период царствования Алексея Михайловича. Девица-красавица Федосья Строганова, дочь обеспеченного солепромышленника, созрев для дамской жизни, влюбляется в заезжего шута Истому. Да лишь он не попросту скоморох, а прежний сподвижник Стеньки Разина, ныне грустящий о былой волюшке и приторговывающий бесовским зельем – сигаретами. Живо, по-волчьи, погубив девушку, Истома попадается властям, и те, опознав в нем душегуба, сжигают разбойника на костре. Дабы закрыть грех, Федосья выходит за иного, хотя рождает дитя с настолько же голубыми очами, как у возлюбленного.

На ее душу имеет виды священник, основатель Логгин, – он собственными мракобесными проповедями со временем отвлекает мятежную душу Федосьи от земных услад. В последствии того как исчезает ее сыночек, Федосья сходит с разума – пронзает ножиком женское естество, одевает рубище и делается сначала блаженной, после этого юродивой, а в последующие дни затевает сконструировать в полнеба громадный крест из полевых расцветок во популярность Бога…

Круто сварено! Эта вся лубочная мелодрама случается на вкусном фоне ежедневной жизни русичей. Российский «животик» пучит от горок сжираемых блюд и распирает от «грешных» желаний. Везде бежит сваха – повитуха Матрена, повествуя похабные байки и рассыпая «сокровенные» поговорки и приговорки – убийственно ловкие. Пуды соли и дичи везут бойкие тотьмичи в Москву, крепки их избы, ну а в избах орудуют около печей с пирогами литые бабы, готовые хоть ежегодно в эту сытую и здоровую жизнь рождать детенышей. (Королю Алексею Михайловичу не стоит их упрашивать, заманивая валютными выплатами, рождать третьего малыша!)

Весь данный толстый, круглый, сильный «животик» присутствует по пословице – «Душа божья, голова монаршая, а ж… своя, барская». (Мне получилось найти самую «порядочную» пословицу из романа Колядиной, и вот понадобилось точки ставить!) Когда его не держать в строгости – расползется на свободной воле и сам себя сожрет. А на данное есть власти – воевода и священник. Изображены они творцом с определенной драматичностью, а основатель Логгин – к тому же с брезгливостью.

Самонадеянный, неумный, речистый книгочей, основатель Логгин терпеть не может живую жизнь и собственными дурацкими толкованиями «воли Божьей» превращает несчастную Федосью в истеричную дурочку, а потом и лишает рассудка. В ее страдальческом пути от здоровой свободной жизни к блаженному сумасшествию есть, естественно, отсвет нашего единого российского пути . Так как когда российский «животик» длительное время был в целости и сохранности и без усилий переваривал все исторические передряги, то о российском духе такового не заявишь.

Русский дух путаный, развратный. Выискивает сервируются все вопросцы хочет здесь ведь обрести ответы, алчно хватается за все иностранные учения, не вмещается в слабеньких головах и разрушает их на осколки. Вот и обучил нас Карл Маркс пироги печь! Куда ведь безнравственный российский дух завел несчастный российский «животик», что люди в Рф не пытаются размножаться и плодиться? Что несчастливые российские дамы по ночам в столовой сообщают безнравственные романы о горячих соитиях с мужами, которые от здоровой еды да свободного воздуха постоянно готовы? Куда мы как говорится разделяй данную великолепную, священную жизнь, где все покоилось на таковых крепких основах, где люди тихо-мирно переваривали целого гуся в обед и клепали по 20 деток ?

Роман Лены Колядиной не очень неординарен – отливает то Координировал то Алексеем Толстым, а если уж лубка и «сокровенных» сказок-баек не посчитать. Хотя мощь вложенной в него любви и тоски – исключительно реальная. Данное могучий языческий крик, крик попранного солнца, крик обедневшего российского лона, и пропустить его мимо ушей, естественно, можнож – да исключительно он раздастся если взглянуть под другим углом. Потому что данное вопит сама наша территория, одинокая и опозоренная бабушка.

Как художественное творение «Цветочный крест» – интересная литература 2 ряда. Хотя в оболочку качественной стилизации завернуто самое истиннее чувство, исходящее в том числе и не от сердца, а от всего «животика». По моему мнению, данная книжка – практически готовый сценарий для кино. Всяко гораздо лучше, нежели экранизировать постыдное и вульгарное графоманство «оксаны робски».

Но если б наши кинематографисты хоть когда-нибудь брали книги в ручки – было б иное кино.