Курение вред для здоровья

Следователь. Прокурор Вахитовского района. Заместитель прокурора Казани. Заместитель прокурора республики. И вот уже 10 лет прокурор Республики Татарстан – карьера Кафиля Амирова продолжается 38 лет. Сейчас он профи. Но было время, когда ему приходилось многому учиться у своих старших коллег. И, как ни странно, прежде всего тому, что при всей серьезности профессии в ней есть место и юмору, и простому человеческому участию, и компромиссам.

В 1977 году уже вовсю гремела «слава» еще не организованной, но откровенно хулиганской группировки «Тяп-ляп». Тогда у них появилось такое развлечение: в час, когда вечерняя смена рабочих «Теплоконтроля» возвращалась домой, они проносились мимо на мотоциклах, дубася их палками. И вот во время очередной такой «акции», лишь заслышав рев мотоциклов, рабочие бросились врассыпную и попрятались по подворотням. Лишь одна дородная женщина, назовем ее Марья Ивановна, оплошала, заметалась и лишь в самый последний момент успела юркнуть в какую-то дыру в заборе. Позже по этому случаю проходило следствие, и рабочих вызвали в качестве свидетелей. Когда эта женщина подвела следователей к месту своего спасения, все, в том числе и сама она, изумились, как в такой узенький лаз в заборе могла пролезть дама столь внушительных размеров:

- Марьиванна, может, не та дыра?

- Нет, именно та. Да иных здесь и нету.

Попробовали провести следственный опыт – попросили даму повторить попытку пролезть в щель. Старалась-старалась, пыхтела-пыхтела Марьиванна, хотя но и не сумела туда протиснуться. Ясно, что ее подозревали во брехни. Спас 1 ветхий опытнейший следователь: он припомнил про то, что в экстремальных обстановках человеческие способности часто вырастают. Например, был вариант, как скоро барышня подняла бетонную плиту, коя прижала ее малыша. Позже на следственном опыте данную плиту не имели возможности поднять 2 здоровых мужчины. По всей видимости, но и Марьиванна со ужасу повторила подвиг верблюда, пролезшего через игольное ушко.

Смотря на дыру в заборе, она страшно расстроилась: «Да, Марьиванна, ну и поправилась ведь ты!»

Почти все байки от Амирова давным-давно перешли в разряд анекдотов и разгуливают в этом облике. К примеру, смешной рассказ про «посторонние яичка» – данное ситуация, изложенная мужьям Амировым их соседкой Аней.

- Как-то сижу у себя здания, тружусь. И слышу, как к супруге соседка пришла, повествует что-нибудь. И смех таковой, что я не утерпел и вышел поинтересоваться основанием такового праздника. А дело было перед Пасхой, в те деньки, как скоро яичка были недостатком. Аня стояла в очереди за ими. И тут она повествует: «Стоит передо мной представитель сильного пола в благовидном пальто. Приобретает яичка и складывает их в авоську. Я еще поразмыслила: как он их понесет-то? Так как лёд! Приобрела яичка, вышла из торгового центра и стала переходить дорогу на Немаленький Красноватой от универсама. И неожиданно вижу перед собой того мужчину в благовидном пальто. И представьте себе, он, поскользнувшись, со всего маху падает на лед! Я кидаюсь к нему, в страхе крича: «Как ваши яичка? Вы не раздавили яичка?» Пауза… представитель сильного пола, вставая, медлительно произносит: «Да нет… вроде нет». И вот я вижу, что данное не тот представитель сильного пола, не из очереди! Ох и хохотал ведь он! В впервые, разговаривает, вижу барышню, коя до таковой ступени беспокоится о неизвестном мужчине!»

Известная поговорка «Тост – не обвинительное решение, быть может кратче» также принадлежит Кафилю Фахразеевичу. Так ему понадобилось прервать на некотором фуршете очень затянувшийся тост чрезвычайно велеречивого сослуживца.

Молодым следователем я расследовал уголовное дело. И тут подследственный Н. задает вопросы меня на дознании:

- Не дадите закурить?

А я не выкуривал ни разу и, ясно, курева при себе не имел. Но и дал ответ.

Через два-три дня босс мне заявляет: а так как на тебя претензия поступила от Н. Дескать, ты утаиваешь муниципальную присадку к окладу в объеме 18 руб., которые отличаются следователям на покупку папирос для подследственных.

Ну, абсурд естественно. Данное над Н. так сокамерники подшутили. Типа, «следаков» обязывают давать на допросах курево, на то им и наличные средства отличаются. А Амиров категорически отказался курево дать – означает присвоил средства.

Начальник, окончательно, посмеялся, хотя, кстати, на полном серьезе порекомендовал брать папиросы. Так как в следственных изоляторах постоянно остро чувствуется изъян курева. А как скоро подследственному даешь закурить, он расслабляется, делается наиболее покладистым, проще следует на контакт, выдает показания. Ровная выгода!

Ну прикинешь, пачка «Беломорканала» стоит 22 копейки! Поблагодарил я за совет и на последующем допросе не торопясь так выложил на стол не совсем только документы, но и пачку папирос.

Расследование того дела закончилось благоприятно. А как скоро большое количество лет спустя я ненароком встретился с Н. на свежем воздухе, что мы два припомнили сначала? Самую что ни на есть пачку «Беломора»! В отсутствии коей я теснее на допрос не прогуливался.

Данная ситуация с папиросами имела продолжение немало лет спустя, как скоро я был теснее старшим следователем Прокуратуры РТ и мы проводили солидное расследование по финансовому правонарушению в Строгом. Целых 2 года немалая бригада следователей трудилась в назначенной нам ветхой школе. А здесь прибывает прокурор РСФСР Кравцов, усердный курильщик. И тут незадача – запамятовал табак! Прогуливается по офисам – ни у кого курева нет. Ему заявляют: а вы зайдите к Амирову, у него есть и остается. И наверняка, заходит он в мой офис, а у меня на шкафу пачки «Беломора» сушатся.

- Данное ваши? Вы ведь не курите?

Поведал я ему ту ситуацию с Н., а Кравцов посмеялся и, закуривая папироску, заявил: «Издавна я «Беломор» не выкуривал! Ну, считайте, вы те собственные 18 руб. отработали!»

Не секрет, что мое имя-отчество для произношения не абсолютно просто. И подследственные подчас так коверкали их, что ничего невероятно было демонтировать. Был между моих подследственных К., который сиим необыкновенно грешил. Различался он кроме того тем, что чрезвычайно в значительной степени волновался о оставленных здания супруге и ребятах. Мне, молодому-неженатому, данного было тогда уже не взять в толк. Единожды К. как говорится впал в депрессию от того, что супруга в оговоренный день не позвонила юристу. Его заступники стали уговаривать меня о внеочередном свидании. Хотя по уставу тогда уже данное не положено было, и я необдуманно отшутился: «Вот как скоро выучишься адекватно произносить мое имя-отчество, и тогда свидание сделаю».

На последующий день в следственный офис контролер вводит К. У того руки по швам, вид молодецкий. И как он гаркнет:

- Здрасти, К-а-ф-и-ль Ф-а-х-р-а-з-е-е-в-и-ч!

– О, молодчага, наконец-то верно выговариваешь!

- Означает вы свидание мне дадите?

Эх, ах так она, шутка-то, повернулась! Оказывается, К. весь вечер тренился в произношении моего имени-отчества. Да так, что сокамерники его чуток тапками не забросали – до того он всем надоел. Ах так знаменито было его стремление увидеться с супругой!

Что ж, слово держать надобно в том числе и следователю перед подследственным. Понадобилось утвердить у руководства ему разрешение на свидание. Но несмотря на все вышесказанное у нас наладились эти теплые дела! Позднее он выделял слишком отличные показания. Я и в данный момент заявляю собственным воспитанникам: с каким бы прошедшим перед вами ни посиживал подследственный, для начала данное человек. И относиться к нему надобно по-человечески… За данное постоянно воздастся.