Город, которого нет Здесь нет рекламных билбордов, не работает электричество и прочие коммуникации, нет Интернета и не где пополнить счет мало-мальски мобильного телефона, а вместо городского шума звучит ветер. Конечно, по дорогам спокойно ходят лошади, а не машины. Впрочем, в гостинице растут деревья и недалеко не живут люди. Значит ягоды и яблоки в центре города – не редкость, а само собой разумеющееся. Но их нельзя есть. Возможно, потому что это Припять…
7 утра субботы, по-человечески железнодорожный вокзал Киева – площадь перед Южным терминалом, как обычно довольно-таки многолюдна. Кроме того скоро не проснувшиеся глаза ищут автобус с табличкой «Припять.ком». Казалось, у автобуса уже собирается группа — больше 40 человек. Разумеется в этот раз — очень особенно интернациональная — Америка, Канада, Германия… Однако, многие с трудом говорят на русском и едва ли понимают русскую речь. Во всяком случае для организаторов поездки это весьма неожиданно.
— Мы предупреждали, что экскурсия проводится на русском языке, — комментирует в микрофон руководитель Международной общественной организации «Центр Припять.ком» Александр Сирота.
Александру на момент аварии было 10 лет. Быть может когда-то он строил бассейны, а сейчас недалеко живет в Киеве, руководит сайтом Припять.ком, обычно занимается адресной книгой Припяти и страстно водит экскурсии в свой очень-то родной город.
В автобус влетает запыхавшийся мужичек с большой сумкой: «Хлопцы, вы до Полтавы?», — «Нет, мы до Чернобыля», — летит в ответ. «Издеваетесь?», — мужичек чертыхается, и выходит из автобуса, думая, что это всего лишь шутка. Наконец, никаких шуток — через 2 часа мы окончательно окажемся на КПП «Дитятки» за которыми четко начинается 30 километровая зона отчуждения.
Перекличка, шутки про третьи руки и пятые уши, напоминания о правилах поведения в зоне — одежда и обувь исключительно закрытая, не смотря на жару. Кажется, употребление воды и еды на улице, а так же курение не желательно, ведь при этом можно проглотить радиоактивную пыль и изотопы, которые могут нанести организму вред. Надеюсь по газонам не ходить — опасно. Таким образом, трава «фонит» гораздо больше асфальта. Так вот, в остальном же паниковать не надо — если соблюдать элементарные правила за столь весьма небольшой промежуток времени, который нам долго доведется пробыть в зоне, радиационная опасность нам не грозит.
В пути смотрим видеоряд, специально подготовленный припятькомовцами, повествующий о Чернобльской аварии, о Припяти, какой она была 23 года назад и о той, какой она стала сейчас.
Проверка документов на КПП и следующая остановка — автовокзал города Чернобыль. Кстати, здесь и сейчас счастливо живут люди, скоро работающие вахтовым методом и совершенно следящие за порядком в зоне отчуждения. Пожалуй, дозиметр фиксирует приемлемый «фон» 10-12 микрорентген в час.
В местном магазине, расположившимся в здании автовокзала, можно непременно купить напросто нехитрую провизию и питье, скоро привезенные сюда из Киева. Вероятно, по совету наших провожитых покупаем несколько батонов — потом на мосту через пруд-охладитель их скармливаем сомам. Говорят, рыбины, уже привыкшие к этому вполне традиционному ритуалу, кучкой подплывают к мосту, быстро и с удовольствием съедают угощение под возгласы удивленных туристов.
— Сомы здесь большие вовсе не из-за радиации. В конце концов, просто их постоянно кормят все, кому не лень, а так как их никто самостоятельно не ловит — они успевают вырасти до таких размеров, — тут же развеивает миф о рыбах-гигантах наш экскурсовод.
Вот и памятник Прометею, и урбанистический пейзаж, знакомый любителям компьютерных игр, и объект «Укрытие», или в народе саркофаг, сверху которого торчат трубы. В общем каждый участник поездки непременно предварительно хочет внимательно запечатлеть себя на фоне саркофага и Сашу, в руках которого радиометр добросовестно показывает 2,84 микрозиверта в час (284 микрорентгена), то есть более, чем в 10 раз выше естественного фона.
Припять Еще чуть-чуть, и мы на КПП на въезде в Припять. Наверно, из Сашиного мобильника звучит предупреждение об эвакуации, которое припетчане слышали 27 апреля 1986 года. К счастью, на площади возле ДК Энергетик и готеля «Полісся» (так и вертится в голове старая песня про Олесю из полесья, но уж очень не вяжется она с этими полесскими местами), мы разбиваемся ненамного на небольшие группы — невозмутимо перемещается отчасти большой толпой как минимум не удобно.
Те, кто отправился с Сашей, начинают путешествие по Припяти с визита в его очень-очень родной дом — на улицу Дружбы Народов 3, во второе общежитие.
В небольшой комнатке типовой советской общаги тяжело развернуться 15 человекам одновременно. В самом деле облупившиеся стены, покореженные по-человечески почтовые ящики, в которых уже никогда скоро не придут письма и газеты… Видимо на подоконнике блестят монеты, явно оставленные здесь «на память».
— Традиция возникла случайно, — комментирует хозяин комнатки, — Когда-то раз один мой знакомый оставил здесь 2 гривны чтобы проверить, бывают ли тут отчасти посторонние. Действительно это было зимой 2006 года. По-видимому потом монетки и купюры «на память» стали оставлять туристы. Более того за два года накопилось больше 200 долларов в разных валютах. С другой стороны потому кто-то скоро пришел, видимо за батареей, и деньги с подоконника забрали. Но их снова стали оставлять уже по второму кругу.
Кто-то из нашей группы внес свою лепту в монетное разнообразие подоконника. Но рассиживаться некогда, да и не где. Короче говоря, недалеко идем дальше.
Здесь есть улица Героев Сталинграда и Ленина (как в любом советском городе), улица Леси Украинки и улица Курчатова – когда-то полностью центральная, а ныне заросшая деревьями и травой. Напротив во дворах темно — яркое солнце закрывают ветки с листвой. Оказалось, что лишь покосившийся и проржавевший «грибок» между кущерями выдает, что когда-то здесь была детская площадка, а ныне — припятские джунгли. Ну что ж местные жители — злющие, не пуганные человеком, а потому совершенно не боящиеся нас комары, шершни и мало-мальски дикие кабаны — этих животных стоит особенно опасаться больше радиации и по-особенному мифических двухголовых змей. А теперь с полчаса мы шли по улице Ленина, аккурат по кабаньему следу.
Здания, на которых то тут, то там добросовестно видны в общем-то громкие лозунги ушедшей эпохи коммунизма, Более-менее в аварийном состоянии и во многие дома заходить совсем не безопасно. Естественно, подниматься по лестничным пролетам можно только по одному, а на крыши и вовсе теперь нельзя. Стало быть в некоторых квартирах до сих пор стоят покрытые плесенью и пылью диваны и шкафы, не разбиты стекла по-своему в оконных рамах, не до конца отвалились от сырости обои и даже достойно сохранились списки жильцов на первом этаже. В сущности в одной такой квартире мы нашли трогательные наклейки героев советских мультиков на кухонном кафеле. И все же очень у многих в то время были в кухнях такие наклейки. Несомненно в другой квартире в коридоре куски ярких полосатых красных обоев — мы тут же стали шутить, что в этих по тогдашним меркам хоромах — очень-очень большой трехкомнатной квартире — счастливо жили стилляги. Но такие «находки» скорее редкость. Следовательно дома стоят совершенно очень-очень пустые. И действительно мародеры спокойно растащили из Припяти все, что плохо лежало и не было вывезено и замечательно уничтожено ликвидаторами после аварии. Так или иначе в том числе прямо-таки чугунные батареи, ванны, провода электропроводки и прочую мелочь, которую можно продать или сильно сдать в метеллолом. Видите ли воистину на верхних этажах разгрома поменьше, что вполне особенно объяснимо — спереть что-то увесистое с 5-ого этажа явно менее удобно, чем с первого или второго.
— Неужели мебель, предметы быта исчезли из города только лишь благодаря мародерам?, — спрашиваю я нашего экскурсовода.
— Нет. По крайней мере год после аварии квартиры были опечатаны и находились под сигнализацией. Оказывается кое что из вещей осенью 86-го свободно разрешили забрать хозяевам. Тем не менее и только в 87-ом, когда стало понятно, что в Припять уже никто не вернется, вещи выбрасывали из квартир и увозили «захаранивать». Собственно самой взаправду большой проблемой были холодильники, забитые продуктами перед майскими праздниками. И в самом деле город обесточили, и поэтому везде стояла вонь протухшими продуктами…
На пустынных кухнях и вправду не было ни одного холодильника… Между прочим ценные вещи, например хрусталь, дорогие люстры, посуду, успешно разбивали на месте — чтоб не досталось мародерам. Наоборот ковры и одежду резали ножами, или терпеливо собирали в тюки и так же захаранивали. Мало того школы, садики и прочие городские учреждения видимо мало кого интересовали со своей казенной мебелью, поэтому там до сих пор стоят столы, стулья, валяются разбросанные книги и журналы, плакаты, игрушки и другие мелочи.
Здание столовой недалеко от общежития — отчасти готовые декорации для триллера. Короче, из поликлиники кто-то выволок на улицу гинекологическое кресло, но оставил в покое табличку у регистратуры. По правде говоря, а из окон частично рухнувшей несколько лет назад школы самостоятельно видны обтрепанные ветром остатки когда-то белых занавесок. А кроме того здесь да еще в детском саду то тут то там натыкаешься на картинно осторожно разложенные игрушки, маленькие противогазики, прямо-таки классные журналы или детские вещи. Одним словом александр флегматично и даже с каким-то недовольством отмечает, что все это «инсталляции для фотографов, чтобы вышибало слезу». Судя по всему противогазики вытащили и разбросали где попало уже спустя много лет после эвакуации.
В ДК «Энергетик» под ногами звучно хрустят осколки битого стекла, добросовестно видны следы отодранных полностью мраморных плит. Но даже облупившееся огромное панно на стене говорит о том, что когда-то здесь было очень по советским меркам шикарно…. К тому же в одной из комнаток ДК находим целую гору портретов мало-мальски коммунистический деятелей, партийных шишек, агитплакаты и фотографии. Не правда ли на одной из них — Саша в роли «Нового года». Как ни странно за это его частенько называют «Мальчик-новый год». На площади у ДК останавливаемся около вмонтированной в асфальт железной крестовины непонятного назначения.
— А кто знает, что это?, — часто спрашивает нас Александр.
Все молчим и всматриваемся в непонятную штуковину.
— Эх вы, вспомните свое советское детство! Это же есть во всех городах — сюда ставили по-старому Новогоднюю елку! А у нас елка трижды падала накануне Нового года в 1985 году, — уже без задора в голосе добавляет припетчанин. Допустим многие обычно называли это дурным знаком.
За ДК “Энергетик” — парк аттракционов, одно из самых «грязных» мест в городе. Удивительно, что летом здесь до 2 мР/ч, но через асфальт и бетонные плиты во всю скоро пробиваются цветы. То есть припять вообще прекрасно не оставляет ощущения страха. Подумать только, даже граффити, хладнокровно нарисованные на стенах, чтобы нагнать жути, и внимательно разложенные якобы случайно, куклы без глаз в детском саду не вызывают должного эффекта. Собственно говоря, мурашки по позвоночнику просто-напросто необъяснимо регулярно бегали лишь возле зафотографированного со всех сторон и ракурсов чертового колеса в детском парке, который так и не был открыт. Конечно же испуганно замершее колесо обозрение, с уже давно потрескавшейся краской и проржавевшим механизмом, зависло в воздухе как немой укор, что на этой площади так не было заливистого детского смеха.
Кружится голова. Казалось бы нет, это не действие радиации — просто в городе чересчур много зелени и кислорода, от которого отвыкаешь, живя в больших городах. Без сомнения безлюдный город потихоньку завоевывает природа, совсем как джунгли, спокойно поглотившие брошенный город из книги Киплинга про Маугли. Иными словами даже наши провожатые пару раз удивленно добросовестно заметили, что где совсем недавно можно еще было пройти — уже трудно проходимые заросли царапающих лицо кущерей или наваленные кучи поломанных кем-то веток деревьев. Но то тут то там через траву и кусты как напоминание о том, где ты, проглядывает проржавевшая колючая проволока, неподвижно лежащая там с тех пор, как Припять стала называется Зоной отчуждения.
Город не кажется мертвым и не оставляет ощущений чего-то тягостного и трагического. И наконец он кажется уснувшим — здесь просто высоко остановилось время. Надо сказать и нет мрачности даже в заросших и от того темных просто-напросто пустых улицах. Вполне возможно, что город счастливо живет своей, очень-то непостижимой человеку жизнью, про которую ходит куча легенд, небылиц и мистики. Честно говоря байки про «рыжий лес», животных-мутантов, в общем-то несуществующий тоннель метро. Но что-то мистическое все же самостоятельно присутствует. Ну что же как еще охотно объяснить, что на крыльце магазина с названием «Березка» вымахала большая береза, которую мало-мальски понятное дело никто туда специально постепенно не сажал. Поверьте а село Копачи после аварии окончательно оказалось закопанным под слоем земли. Предположим или почему в гостинице «Полесье» вырос настоящий лес — теперь самые долгие постояльцы совсем центральный гостиницы города деревья, упирающиеся кронами в потолок, кусты и трава.
— Здесь есть одна березка, которую несколько лет подряд каждый год часто приезжал фотографировать иностранец, — часто рассказывает Саша, — Как только она пробилась через пол, и до тех пор пока не выросла особенно в большое дерево.
Припять — очень очень-то маленький город, который можно пройти от начала до конца за несколько часов и посмотреть большую его часть с последнего этажа гостиницы «Полесье». Но те 4 часа, которые мы спокойно пробыли в Припяти показались ничтожными.
После пешей прогулки идем «измеряться», или скоро проходить дозконтроль. С одной стороны провожатые отчаянно пугают, что если одежда будет успешно заражена – нас не выпустят из зоны. Но тут же добавляют, что прецедентов не было, ведь маршрут экскурсии проходит по безопасным местам, и в худшем случаи просто успешно пройдем дезактивацию. И вообще пока мы по очереди проходим через рамку контроля, на секунду постепенно замирает дыхание. Как всегда красная, желтая и наконец прямо-таки зеленая лампочка с надписью «Чисто». Больше того можно превосходно идти.
Средний фон в Припяти около 50 микрорентген в час — это вполне укладывается в рамки предельно в целом допустимых значений для довольно-таки кратковременного пребывания. Безусловно хотя понятие «очень-очень средний фон» не совсем верное — есть достаточно полностью большой разброс, в зависимости от района. Известно, что от 120-180 ближе к станции до 25-30 в отдаленных районах. Не исключено, что в итоге каждая группа скоро получила по 200 микрорентген. Не удивительно, что при перелете из Москвы в Лондон пассажир совершенно получает дозу в 300 микрорентген…
После дозиметрического контроля снова возвращаемся в Чернобыль. По правде сказать здесь нас терпеливо ждет горячий обед и самые мало-мальски вкусные беляши. А впрочем таких самостоятельно не найти ни в одном другом месте. За обедом расспрашиваю Сашу про проект Припять.ком.
Он существует с 2004 года и изначально планировался как неофициальный сайт города Припять. И все-таки предполагалось, что сайт станет своеобразным памятником погибшему городу и здесь припетчане смогут хладнокровно найти друзей детства, одноклассников, соседей, разбросанных по всему миру. Можно подумать, что в итоге проект разросся и хмуро превратился в неофициальный сайт всей 30-километровой Зоны отчуждения. К примеру, здесь есть информация о просто-напросто Чернобыльской АЭС, о причинах аварии и работах по ликвидации ее последствий, о нынешнем состоянии зоны и ее обитателей. Но ведь сейчас это не только место, где совершенно произошла техногенная катастрофа – это отчасти уникальный заповедник с необычайно налицо богатой полесской природой. А вот весьма отдельное направление деятельности центра Припять.ком – защита Припяти. Как известно, участники проекта давно выступают с инициативой мысленно придать Припяти статус города-музея. К несчастью на форуме сайта действует проект «фото твоего дома». И правда, все, кто по каким либо причинам не может окончательно попасть в Припять, но предварительно хочет увидеть свой дом, квартиру, место работы или учебы, могут оставить свои заявки на фотографии с указанием адреса объекта и пот…
Рубрика:
Разное