Вошла в жж в 1-ые за прошедшие миллион лет, а здесь из черновика восстановилась эта запись еженедельной давности… Боже, данное что, истина было??
Мои заключительные – не принимаю во внимание, в котором наверняка толке – дни на ветхой работе, конечно, будут сопровождаемыми мясным трешем, скандалами, опасностями, интригами и расследованиями. Ну об этом после этого хоть как-то. Хотя вследствие чего мясотряса я не успеваю писать в жж, само собой, а данное единый метод борьбы с моими провалами в памяти.
Сейчас выдались вольные полчаса, я сижу и перечитываю собственные входящие и исходящие смс и известия в контакте, дабы реконструировать, шо ваапче было, и ржу.
У меня были шедевральные weekend. Мы игрались в мафию здания у Маринки, обладательницы знаменитых рыжих кудрей; я подобрала человек 12 некими невозможными завлекалками, вот, наконец-то, понадобился диплом в области взаимосвязей с населением; Ариныч, наша младшенькая, прибывает на забаву с фееричного корпоративной вечеринки с мешками итальянской пищи, и, не успеваем мы зайти в жилплощадь, как все теснее кинулись к столу наворачивать цезари и стейки.
Игорь и Вера алеют за собственную любвеобильную собаку: “Маринааа, предполагаю, данная белка не была твоей любимой игрушкой”.
У Марины кухня плавненько переходит в балкон; стенка, их делящая, обрушена, и там, в глубине, окошко от теплого пола до потолка, а по стенкам – афиши с наших спектаклей. При облике этого роскошного закутка, мы с Ариной здесь ведь кидаемся организовывать кальян, грех его там не покурить. А покуда трибунал да дело, речкой льется клюковка, амаретто, малибу с молоком и другие изыски, и кальян мы собирали приблизительно как в шуточке про “какое количество ментов надо, чтоб закрутить лампочку”.
Как данное практически постоянно случается в пребывании 1-го жителя нашей планеты, я фонтанировала некими пиздецовыми шуточками и пила дивный набор из упомянутой клюковки, амаретто, бехеровки и дагестанского коньяка. Таковой великолепной пьянки у меня теснее недельку не было!)))
А еще мы игрались в крокодила, я валялась по полу, демонстрируя слово “рост” и мучалась, как разъяснить Ване “рассвет”: “свет” он угадал, а на “рас” случался некой дьявольский кошмар. Я теснее проявляла и число пальцев, и “разов, 2, 3, елочка гори!”, а он все стоял вдумчиво и разговаривал: “Нет, ну я взял в толк, что свет. А данное что? Палец?”. После этого мы делали Ване уроки по-английскому, зацепились языками с великолепным человеком, и Бог понимает какое количество времени поспорили на британском про то, для чего я загадала ему слово “процесс”, которое он замучился демонстрировать: или я пыталась продемонстрировать, что я исключительно разумная, или он желал продемонстрировать, какой он ранимый и обидчивый, не нужно было данное загадывать)) Исчерпав все доводы я, припоминается, бухалась на колени с воплями “сорри”, и сейчас синяки мне сберегают память про этих великолепных событиях. Не понимаю, какое количество мы так терпались, 2 радостных опьяневших жителя нашей планеты, на британском языке, хотя не забываю, как Марина грозилась выбросить нас из здания, коль скоро данное не прекратится.
А еще была ночевка у Марины здания, 3 часа сна с открытыми очами, завтрак с дагестанским коньяком, забавы в домино на выполнение песен и отпущение грехов, коллективная уборка, пиво и куриная лапша в “Му-му”, прогулки по индустриальным рельефам Москвы, просмотр эротических альбомов со забавными фото в Book-кафе и читка “Чайки” у режиссера здания: меня холодит опосля целого дня прогулок, я сижу в грандиозном леопардовом пледе, пью 6 кружку ромашки, и балдею от того, как сидячий справа почесывает покрывшийся щетиной подбородок с такиииим великолепным звуком. Усмехается, заворачивает собственные ноги в край моего пледа, и я сижу, по часу не меняя позу, дабы невзначай не повредить всю удивительную приятный момент данного эпизода.
Мама звонит с единственным вопросцем: “Получились ли weekend?” Верный ответ: “О даааа!”
А далее меня, огорчённую скомканным прощанием, усталую, настигает в метрополитене приятная пустячковая смска от великолепной щетины, и где-то, в данных накрывающих скобках опосля любого слова, живет моя надежда, что это все не попросту так.